СЛОВО ЯЗЫКА

 #несказаннаяпроповедь

Пасечнюк В. "Не сказанная проповедь" 

 

Исповедующие грехи – исповедуют свою вину, которая возникает через грех от трех:

1. от дела

2. от слова

3. от мысли

Мысль, направляемая сердечным чувством, открывает уста, как для добрых, так и для недобрых слов. Как сказано: «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое, ибо от избытка сердца говорят уста его» (Лук. 6:45). Если грех человека изливается через уста, и человек не стыдясь может говорить о грехе, планировать, и наслаждаться им, то совсем недалеко и до совершения этого греха делом. Тяжесть греха совершённого делом более, чем разговор о нем, а грех слова, тяжелее чем помысел. Но всё-таки помысел, является началом зла.

 

Отцами-подвижниками были написаны сотни книг о борьбе с порочными помыслами и прилогами[1] злого побуждения. Это искусство мысленной брани, необходимо в духовной войне.[2] Ведь если «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления» (Матф. 15:18,19), то в процессе духовной войны, прежде должен уничтожаться корень зла – (греховный помысел), который разрастаясь, может принести горький плод (т.е. злое дело).

 

Кроме мыслей и дел, человек отражает себя в тварном мире через слово. Дар слова, как и всё данное Богом и установленное Им во благо, свободной волей разумных созданий может извратиться во зло. Слова, также как мысль, и действие, могут быть злом. Извращением дара слова являются ложь, клевета, и выражение злобы через сквернословие. Но если есть полюс зла, то есть и полюс добра. Лжи, клевете и злоречию противостоит исповедание правды, справедливое суждение и благословение. Апостол Иаков посвятил греху языка половину третьей главы своего послания.

 

2 Ибо все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело.

3 Вот, мы влагаем удила в рот коням, чтобы они повиновались нам, и управляем всем телом их.

4 Вот, и корабли, как ни велики они и как ни сильными ветрами носятся, небольшим рулем направляются, куда хочет кормчий;

5 так и язык – небольшой член, но много делает. Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает!

6 И язык – огонь, прикраса неправды; язык в таком положении находится между членами нашими, что оскверняет все тело и воспламеняет круг жизни, будучи сам воспламеняем от геенны.

7 Ибо всякое естество зверей и птиц, пресмыкающихся и морских животных укрощается и укрощено естеством человеческим,

8 а язык укротить никто из людей не может: это – неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда.

9 Им благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию.

10 Из тех же уст исходит благословение и проклятие: не должно, братия мои, сему так быть.

11 Течет ли из одного отверстия источника сладкое и горькое?

12 Не может, братия мои, смоковница приносить маслины или виноградная лоза смоквы. Также и один источник не изливает соленую и сладкую воду. (Иак.3:2-12)

 

Итак, «обуздывающий язык», по слову апостола, «может обуздать и свое тело», т.е. свои действия совершаемые телом – свои поступки. Почему? Потому, что «от избытка сердца говорят уста» (Матф. 12:34). Состояние внутренней части человека – (его «сердце» и «ум»),[3] отображается в слове. Поэтому язык, по слову апостола, воспламеняется от геенны. Геином – это синоним преисподней, т.е. внутренней части земли. Человек, как сотворенный из земли уподобляется «земле», а его внутренность – «преисподней». Огонь «преисподней», т.е. огонь внутреннего человека вырывается наружу. Огонь вечного пламени преисподней может быть двойного действия. Для грешника – это опаляющий пламень огня, а для праведника – это благой и просвещающий Свет Всевышнего.[4] Если в душе человека «Ад», то его сожженная и озлобленная душа не может отразить в своём слове ничего доброго. Избыток грешной души – это жар и страдание от горящего порока, который «воспламеняет круг жизни». Пламя страстей вырываясь наружу изнутри «оскверняет всё тело». А если в душе человек «Рай», то его душа имеет Свет Духа. Просвещенный Светом из внутренности своей воспламеняется Огнём Духа любви, той любви, которая очищает.[5] Ведь «для чистых все чисто» (Тит. 1:15). Именно внутренность человека, – его сокровенная «преисподняя», содержит то, что человек имеет, – его «сокровище». Поэтому и сказано: «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе, а злой человек из злого сокровища выносит злое» (Матф. 12:35).

 

Апостол говорит, что «языком благословляем Бога и Отца, и им проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию». И в этом, по словам апостола, есть противоречие, так как «один источник не изливает соленую и сладкую воду». Это означает, что если уста человека злы, то слова его молитв и благословений не имеют силы и действия, так как являются лицемерием. И поэтому апостол предупреждает что «если кто-то думает, что он благочестив, и не обуздывает своего языка, но обольщает свое сердце, у того пустое благочестие» (Иак. 1:26). И Христос задаёт риторический вопрос злым лицемерам: «как вы можете говорить доброе, будучи злы? Ведь от избытка сердца говорят уста» (Матф. 12:34).

 

Грех злоязычия = ЛАШОН А-РА[6] включает себя несколько видов, которые условно можно разделить на два вида. Первый – это ложь, клевета, слова злобы и сквернословие. Т.е умышленный грех злословия вредящий окружающим и, чаще всего, имеющий умысел извратить правду, навредить человеку, или излить на него свою злобу. Первый вид, – это особенно тяжелый грех злословия. Второй вид основан на пустословии, многословии и болтливости.

 

Если человек праведен и свободен от пороков души, стремящихся к грубым грехам против ближнего и Всевышнего, тогда и язык его гнушается грубым злоязычием – ложью, клеветой и сквернословием. Очистивший от грубых страстей, с Божьей помощью, своего внутреннего человека, вместе с этим очищает и свой язык от злоязычия. Очистившийся от грубых пороков, прежде своего плодоношения, т.е. прежде дел, доказывает факт своего очищения тем, что он не злоязычен. И о таком сказано: «не согрешающий в слове – человек совершенный, может обуздать и все тело». Если корень зла исторгнут из внутренней части человека, то вокруг него не будут посеяны семена зла, и не произрастут плоды его нечестия – злые дела.

 

Если ложь клевета и сквернословие, это зло вредящее в первую очередь другим людям, то второй вид – пустословие, многословие, болтливость – это менее тяжкий грех, который, в основном, вредит самому человеку. На этом бы мне следовало прекратить свою проповедь, так как проповедующий должен говорить лишь о том, что сам познал и исполнил, но все-таки я продолжу, чтобы мои же слова стали самоназиданием и побудили меня, хотя бы немного, возвыситься над бытовым пустословием.

 

В многословие вплетается грех. И Соломон говорит: «При многословии не миновать греха» (Притч. 10:19). Бездумное, поверхностное суждение об окружающих, несерьезность, шутки, болтливость – все это наносит душевный урон самому человеку.[7] Живя среди окружения других людей человек должен коммуницировать с ними. Это взаимное общение не всегда бывает полезным, поэтому человек выбирает себе круг общения. Но и в тесном кругу общения возникает многословие и пустословие. При движении в сторону совершенства должно изменяться и наше взаимообщение даже в кругу близких людей. Это очень не просто. Перестающий многословить, в глазах других принимает вид неприветливого, сурового, и отстраненного человека. Происходит отчуждение и непонимание. Поэтому восходящие на вершину добродетели «хранения языка от зла» (Пс. 33:14), это как правило, люди монашествующие. Например прп. Арсений Великий был вхож в царский двор, а святитель Амвросий Медиоланский был знатным чиновником. Но и тот и другой приняв монашеский чин и познав вред пустословия восхваляли ограничение уст: «Я видел многих, впадавших в согрешение чрез свои слова, но почти никого чрез молчание» (Амвросий Медиоланский). «Я нередко раскаивался в сказанном, но никогда не сожалел о молчании» (Арсений Великий).[8] Монашеские молитвенные практики связаны с молчанием. Исихасты – практикующие постоянную молитву основанную на высоком Имени нашего спасения, получили своё именование от греческого слова ἡσυχία = ИСИХИЯ = «спокойствие, тишина, молчание, безмолвие, уединение». Тишина и мир помыслов напрямую связывается с молчанием уст, которое препятствует пустословию. Состояние же душевного безмолвия достигается через Божественное Имя нашего спасения.

 

Язык позволяет нам общаться с окружающими нас людьми. Язык позволяет отразить наши мысли. Слово, родившись в уме всегда сокровенно. Но через язык оно становится явным. Словесность – это отображение Божественной тайны Безначального. Тварный мир получил бытие через Божественное Слово = ЛОГОС (Иоан. 1:1-14). Речением Логос явил быте мира и Своё Присутствие в сотворенном мире. И эта теофания, и акт творения, подобны произнесению, т.е. озвучиванию превечного Слова, сущего в трансцендентности Безначально-Бесконечного Ума.

 

Наш ум – это разумная словесность. Язык отражает словесность нашего ума, так как мысль выражается словом. Мысль и слово намного величественнее и таинственнее, чем нам кажется. Если словесность позволяет нам иметь общение с окружающими, то тем более, наша словесность позволяет нам общаться со Всевышним. Слова славословий и молитв обращенные Богу, это то, что возвышает наш язык и нашу словесность. Поэтому наше пустословие должно заменяться словом святым, а когда нечего сказать, то лучше молчать. Прежде чем начать говорить слово благое, необходимо научиться молчать, т.е. не говорить вредного и злого. Как сказано Соломоном: «Время молчать, и время говорить» (Еккл. 3:7). И апостол говорит: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим» (Еф. 4:29) И когда молчание победит злоязычие, тогда возможно каждый может сказать с псалмопевцем: «Излилось из сердца моего слово благое» (Пс. 44:2).

 

Закончим же мы слово «о языке» словами псалма: «Положи, Господи, охрану устам моим, и огради двери уст моих!» (Пс. 140:3-4).

 

Назад к списку